La Russophonie : communication et conciliation
la langue russe et l’acquis culturel qu’elle véhicule ne sont plus aujourd’hui la propriété d’un seul pays ni d’une seule ethnie… Elle est le patrimoine commun de plusieurs pays, peuples, individus, éparpillés dans le monde
L’actualité du monde post-soviétique nous apporte souvent son lot de nouvelles, plaçant en apparence au centre des différends, voire des conflits, la question de l’usage de la langue russe. De telles situations conflictuelles sont en fait artificielles et ne correspondent guère aux sentiments profonds de la plupart des gens qui bénéficient de la connaissance du russe, quelles qu’en soient les raisons. A condition bien sûr de ne rien imposer à personne ni dans un sens ni dans l’autre !
Ce n’est pas toujours le cas et attiser des conflits d’un autre temps, potentiellement toujours dangereux, peut parfois profiter à quelques dirigeants, aux dépens de leur propre population.
Les appels à décourager ou même à interdire le recours à une langue sont pour le moins déconcertants, car quelle qu’elle soit, une langue est, toujours, sous toutes les latitudes, un atout supplémentaire pour trouver un travail, voyager, se cultiver, comprendre le monde, accéder à d’autres connaissances ou manières de voir et, tout simplement, développer ses capacités intellectuelles.
Bien sûr, il ne s’agit pas de nier les souffrances ou les humiliations subies sous le totalitarisme par tous les peuples de l’ex URSS, y compris les Russes. On peut aussi comprendre les aspirations nationales, voire nationalistes, trop longtemps placées sous le boisseau de la standardisation soviétique.
Mais une fois les presque 20 ans de transition passés, les plaies pansées, en voie de cicatrisation, les reconversions des personnels politiques plus ou moins effectuées – même s’ils ne se sont pas encore complètement partagés les biens de l’ex-état soviétique -, comment expliquer et comprendre le soin apporté à maintenir la haine et l’exclusion de toute une langue et de toute une culture ? D’autant que ces interdictions et bannissements se font en dernière analyse au dépend de la majorité des populations et des peuples dont on prétend défendre « l’identité », parfois quitte à la diluer dans l’anglais, langue mondiale aussi unique qu’approximative la plupart du temps. Car « l’identité » des peuples russophones, quelle que soient leur ethnie, leur religion ou leur langue maternelle, contient aussi un élément porté par la lingua franca qu’ont pratiquée avec plus ou moins d’enthousiasme leurs ancêtres et leurs proches. Le renier, c’est en partie se renier soi-même, se couper de son passé, d’une partie de ses racines et d’une façon de réfléchir et de sentir.
Car il s’agit bien de cela : la langue russe et l’acquis culturel qu’elle véhicule ne sont plus aujourd’hui la propriété d’un seul pays ni d’une seule ethnie, comme le pensent certains Russes d’une façon compréhensible mais erronée. Elle est le patrimoine commun de plusieurs pays, peuples, individus, éparpillés dans le monde de par la volonté de l’histoire mouvementée du XX ème siècle. Des gens différents et riches de leurs variétés, de leurs idées et de leurs conceptions, parfois aux antipodes les unes des autres, y compris dans leur rapport à la Russie, à son passé et à son présent. Malgré tout ils ont un point de convergence et de rencontre, une chance de se retrouver autour d’une langue commune, ne serait-ce que pour désamorcer les conflits.
Ce sont les préoccupations de cet ordre qui ont justifié la création de l’ONU.
Or, c’est tout le contraire qu’on voit malheureusement par endroits : le russe au lieu de rapprocher, comme il en la vocation naturelle, différentes nationalités ou ethnies d’un même pays, est utilisé par les uns pour affirmer une identité bien peu sûre d’elle-même, puisqu’elle nie une partie de soi-même. Et par les autres pour justifier leur inaction et se contenter de glaner des voix, en réclamant seulement le droit de minorités nationales « parlant russe » à pouvoir utiliser leur langue sans se soucier des problèmes autrement plus complexes.
Même si le droit d’utiliser sa langue est effectivement imprescriptible et garanti par les institutions européennes, qui oublient parfois de s’émouvoir de vexations contre des locuteurs de langue russe, l’enjeu de la russophonie est bien au-delà : il est une des manifestations concrètes d’un monde véritablement multipolaire.
Dans le souci d’éviter tout antagonisme potentiel, nous préférons parler de russophones et non de « parlant russe », comme on dit en russe. L’expression, devenue conflictuelle, a pris un sens de représentant d’une minorité nationale, se distinguant du reste d’une communauté. Alors que cette dernière dispose encore (pour combien de temps ?) tout entière, si elle le souhaite, du patrimoine linguistique russophone : outil de dialogue à l’intérieur, passerelle de contacts privilégiés à l’extérieur, vers les russophones bien sûr, mais aussi à travers le russe et sa traduction, vers d’autres peuples et d’autres langues.
Cette vocation unificatrice et pacifique sous-tend l’idée même du prix Russophonie.
Dimitri de Kochko
Journaliste, Président de l’Association France-Oural
Русофония: взаимосвязи и диалог
В новостях о пост-советском мире до нас часто доходят сведения о конфликтах, которые разгораются вокруг русского языка. Конфликтные ситуации вызваны большей частью искусственно, и не являются свидетельством отрицательного отношения к русскому языку тех людей, которые в силу различных причин его изучили. Разумеется, мы говорим о тех случаях, когда речь не идет о насильственном навязывании чего бы то ни было. Длить распри всегда неплодотворно; политики ради минутной выгоды, раздувая распри, доставшиеся от прошлого, наносят своему народу серьезный ущерб. Простой здравый смысл отказывается понимать, какой вред может принести владение дополнительным языком.
Призывы запретить какой бы то ни было язык вызывает недоумение. На всех широтах владение лишним языком дает дополнительную возможность найти работу, путешествовать, получать образование, понимать окружающий мир, постигать иные культуры, иные ценности, развиваться интеллектуально.
Понятно, что при тоталитарном режиме, царившем в бывшем Советском Союзе, все нации, включая и русскую, были подавлены и унижены. Всплеск национальных чувств, слишком долго находившихся под катком советской стандартизации, понятен.
Но Советского Союза нет на карте уже почти двадцать лет, раны затягиваются, политические деятели переходят на мирные пути взаимодействия, и непонятно, зачем разжигать ненависть к русскому языку, отгораживаться от культуры целой страны? При ближайшем рассмотрении запреты и ограничения русского языка вводят вопреки желанию большинства людей, чье национальное единство хотят таким образом защитить. Единство народов-руссофонов, вне зависимости от их этнического происхождения, религии и родного языка, состоит еще и в том, что их предки, близкие им люди, пользовались для общения русским языком. Отрицать это значит отказываться от частицы самих себя, отсекать свое прошлое, обрезать корни, лишать себя одной из возможностей думать и чувствовать.
В настоящее время русский язык и то культурное наследие, которое передается благодаря ему, перестали быть достоянием одной страны, одной нации, – если некоторые русские думают иначе, то они ошибаются. Русский язык в силу бурной истории ХХ века стал достоянием многих стран, многих народов, многих людей, рассеянных по всему миру. Людей самых разных, непохожих по убеждениям и образу мыслей, по-разному относящимся к России, к ее прошлому и будущему. Но у всех этих разных, непохожих друг на друга людей, есть общая почва, эта почва- русский язык, а значит и возможность понять друг друга, договориться, избежать конфликтов.
Именно этими целями руководствовались организаторы ОNU (расшифровать по русски)
Однако мы часто наблюдаем другое: русский язык используется не для сближения разных стран, менталитетов, этносов; от него стараются отмежеваться, подчеркивая свою национальную особенность, а значит и обособленность. Политики, которые собирают голоса, играя на национальной обособленности, не хотят понять, что порождают таким образом новые сложные проблемы.
Право говорить на своем языке – неотъемлемое право каждого, и обеспечивают его различные европейские учреждения, которые, правда,порой не обращают внимания на ущемление русского языка, но смысл руссофонии в другом, она одно из проявлений многополярного, разноликого мира.
Избегая возможных отрицательных нюансов, мы предпочитаем и предлагаем использовать термин «русофон» вместо термина «русскоязычный» как это принято в русском языке. Термин «русскоязычный» в настоящее время несет на себе отрицательный заряд, часто обозначая представителя национального меньшинства, отличающегося от остального сообщества, в то время как руссофон видится нам прежде всего как человек, ведущий диалог на русском языке с представителями самых различных стран, получающий доступ, благодаря переводам, к культурным ценностям всех народов.
Именно объединяющую функцию языка мы и хотели подчеркнуть, вручая премию «Русофония».
Димитри де Кошко,
журналист, президент Ассоциации Франс-Урал.